Восьмое марта - день тяжелый

Posted by Lilit on 29.12.201504.05.2019

7.08.2014г.

Давно не писала. За это время я успела поработать в двух клиниках одного холдинга. Самостоятельно уволилась с одной, редчайший случай. Главный врач, хоть и приговаривала «как же с вами тяжело», перед подписанием увольнительной кинула между зубов: «Оставайтесь! Там вам будет хуже, чем здесь».

На второй работе приняли меня на полставки с обещанием через месяц перевести на полную, но вместо этого удлинили испытательный срок. Наверное, хотели меня удивить. Тем не менее, сейчас уже работаю на полную ставку. А вчера даже появился блик надежды на светлое будущее – меня попросили написать статью для местного журнала. Вот что творит великая вещь скромность!

Но сегодня, почему-то, захотелось рассказать вам про 8 марта 2012 года. Многие годы я в свой праздник дежурила. Признаться, брала я дежурства добровольно. Как уже ранее отмечала, войн на проведение со мной этого праздника никто не вел, и работа затмила бы нелепые думы в голове. А на вопрос «Как ты провела восьмое марта?», я, стрельнув глазами в небо, вздыхала и томно отвечала: «Мне поставили дежурство...». Ну и все, никаких вопросов. Меня безмолвно приписывали в ранг святых – человек дежурит в свой праздник!

Конечно, я не праздновала бы этот день с первым встречным. Есть кое-какие ограничения. С годами их список увеличивается. В плане национальности в этом деле я оказалась настоящим фашистом! В Армении это не чувствовалось. Нет, что касается простого общения – никакого дележа! Я с удовольствием и с любовью общаюсь и дружу с представителями всех национальностей и вероисповеданий. А вот восьмого марта могу поужинать только с мужчиной, носящим армянскую фамилию. Объяснить не могу. Внутри так прибито! Естественно, все это время исключались женатые люди. Сейчас же на эту роль пригоден только армянин, регулярно посещающий воскресные службы в армянской церкви любой локализации. Не только Бог устанавливает для нас рамки, но и мы для Него. Наши даже у´же.

Так вот, в 2012-ом году появились и другие желающие сбежать с женского праздника, и этот день у меня, странным образом, оказался выходным. Разбудил меня племянник, вместо поздравлений, вопросом: «Лиль, а помнишь, что ты мне не покупала подарок на 23-е февраля?». То, что я за неделю до этого возвращалась из Австрии с громадными тюками, это не считается! На деньги, выданные мне в tax-free, я могла бы еще куда-нибудь слетать. Причем, когда я подала чеки для получения этих tax-free, подросток, стоявшая за мной, повернулась к отцу и сказала: «Папа! Смотри как нужно прилетать в Вену!». Я улыбнулась и попыталась объяснить раздосадованному ребенку обилие чеков количеством родственников, с воплями ожидающих меня в аэропорту.

Тем не менее, это не считается. Это ты привезла из заграницы, это твои обязанности. А то, что тебя не было на месте 23-его февраля, это уже твой промах, и ты должна его исправить. Такие рамки и правила установлены в детском мире.

Я объяснила Гайку, что в сумке у меня всего 500 рублей наличными, племянников у меня трое, а в «Детском мире» на эту сумму невозможно купить три игрушки. К тому времени подоспела Светуля, и они вдвоем стали с пеной у рта рассказывать, как лихо можно отовариться на мои 500 рублей в любом магазине. Делать нечего. В полдень восьмого марта страшно ненакрашенная, в спортивном костюме я очутилась в «Детском мире». К моему удивлению магазин был полон. Похоже, многие к этой дате провинились и оказались в должниках у своих детей. Но если все вокруг спокойно рассматривали выставленные товары и тихонечко обсуждали их необходимость, то армянская делегация резко выделялась. Каждые 30 секунд Гайк выбегал из разных углов магазина, крича: «Лиль!!! Смотри, какая дешевая игрушка-а-а!!!». Света тогда еще не умела читать и считать, но голос у нее уже был хорошо поставлен, и она носилась за Гайком, надрываясь: «Гайк! А это деше-е-евая игрушка?». На что он ей категорически возражал: «Ты чего?! Она нам такое никогда не купит! Это о-о-о-очень до-о-о-о-рого для нее!». Я одела капюшон и начала исподлобья следить – нет ли знакомых армян в магазине. Это единственное, что нас обычно тревожит. Не нашла. Немного успокоившись, спряталась в одежде в надежде провести свой праздник хоть и с жестоким позором, но хотя бы с минимальными затратами. Так прошли первые два часа.

Когда дети, ну что скрывать, и я тоже, вдоволь наигрались расставленными игрушками, я подустала и объявила, что осталось десять минут, чтобы окончательно определиться с покупками. Погоня возобновилась. Я встала у кассы, и в установленное время в моем направлении шли мои ревущие племянники! Я удивилась. Они у нас крайне редко плачут. Если же плачут, значит случилась серьезная беда. Приблизившись, они стали навзрыд обвинять меня в том, что я никогда для них ничего стоящего не покупала. Вся очередь уставилась на меня. Меня обвинили в том, что я в такой знаменательный праздник привела таких великих детей в магазин, чтобы купить им никому не нужное барахло.

Короче, ушла я из этого злополучного магазина еще через три часа, вдобавок это бесчестье мне очень дорого обошлось. Зато теперь могу поделиться опытом, авторитетно заявив, что восьмого марта в «Детском мире» на 500 рублей ничего достойного армянских детей не продают.